2
Когда луна сверкнет во мгле ночной
Своим серпом, блистательным и нежным,
Моя душа стремится в мир иной,
Пленяясь всем далеким, всем безбрежным.
К лесам, к горам, к вершинам белоснежным
Я мчусь в мечтах; как будто дух больной,
Я бодрствую над миром безмятежным,
И сладко плачу, и дышу - луной.
Впиваю это бледное сиянье,
Как эльф, качаюсь в сетке из лучей,
Я слушаю, как говорит молчанье.
Людей родных мне далеко страданье,
Чужда мне вся земля с борьбой своей,
Я - облачко, я - ветерка дыханье.
Как губами по коже скользя,
Луч крадется по водной глади.
Здесь за мыслью укрыться нельзя,
Ради света, спокойствия ради.
Небеса покорились дождю,
Бьют по волнам упругие струи.
И лучи через воду плывут,
Как любимого руки целуя.
Поднимаясь, хрустальная пыль
Оседает на влажных ресницах.
И божественен утренний штиль
В час, когда просыпаются птицы.
Чешуи ослепительный ряд
Заиграет на миг, осмелеет.
Как любимого ласковый взгляд,
Обжигая, до сердца согреет.
Аполлон Григорьев
Твои движенья гибкие, твои кошачьи ласки,
То гневом, то улыбкою сверкающие глазки...
То лень в тебе небрежная, то - прыг! Поди лови!
И дышит речь мятежная всей жаждою любви.
Тревожная загадочность и ледяная чинность,
То страсти лихорадочность, то детская невинность,
То мягкий и ласкающий взгляд бархатных очей,
То холод ужасающий язвительных речей.
Любить тебя - мучение, а не любить - так вдвое...
Капризное творение, я полон весь тобою.
Мятежная и странная - Морская ты волна,
Но ты, моя желанная, ты киской создана.
И пусть под нежной лапкою кошачьи когти скрыты -
А все ж тебя в охапку я схватил бы, хоть пищи ты...
Что хочешь, делай ты со мной, царапай лапкой больно,
У ног твоих я твой, я твой - ты киска - и довольно.
Готов я все мучения терпеть, как в стары годы,
От гибкого творения из кошачьей породы.
Пусть вечно когти разгляжу, лишь подойду я близко.
Я по тебе с ума схожу, прелестный друг мой - киска!